– Ляйсан, – зовёт отец, – подойди сюда.

В его голосе больше нет отвращения. В полуобморочном состоянии подхожу к столу. На кресле перед ним сидит женщина. Русская. Я вижу свой паспорт у неё в руках, она переписывает с него данные на бланк.

И вдруг я понимаю, что мне не так уж и легче от того, что я стану женой Антона. Быть женой… За этим статусом много пугающего! Это супружеский долг, это его отец и мать. Как примут?… Ведь даже родители не познакомились. У нас так не делают. И мне всё равно плохо и страшно. Но я стараюсь держаться спокойно и мужественно. Разве эта судьба не лучше, чем быть отправленной к чужим суровым людям или даже выйти замуж за моего бывшего жениха? Уже давно не молодого, религиозного и строгого, с его сальными, презрительными взглядами.

Какой-то незнакомый мужчина спиной ко мне говорит тихо по телефону.

– В смысле – разбил?… Ты разбил тачку Аллы?! Ты не вписан в страховку, идиот! Ты чо… – с яростью проглатывает он пару матов.

Мне становится неуютно от его плещущей ярости. Его кисть нервно и ритмично сжимается в кулак. Костяшки сбиты, словно он недавно разбил что-то этим кулаком. Или кого-то. Делаю шаг подальше от него.

– Документов у тебя нет? – ядовито продолжает. – Подъехать?! Я на сделке. Я никуда не смогу подъехать ещё часа три!.. Вот и пусть забирают! Всё! К хренам собачьим! – шипит он.

Рывком разворачивается. Его осатанелый взгляд невидяще скользит по мне и дальше – по столу, по документам. Телефон в его руке снова звонит. Скидывает. Опять звонит. Его губы вздрагивают в оскале. Выключает.

Он пугает меня… Где же Антон?

Оглядываюсь, пытаясь сделать ещё шаг назад, но подошедший сзади отец придерживает за локоть.

– Ваш паспорт, – обращается к мужчине женщина, заполняющая бланки.

Он достаёт, кидает перед ней. Желваки на его лице рассерженно вздрагивают.

Зачем здесь этот человек? В нашем доме не бывает русских…

Она списывает данные с его паспорта.

Зачем это? Что происходит?!

– Мама… – осипнув, тихо зову я мать, ищу её взглядом.

Но она слишком далеко и тоже с покрытым лицом.

– Вот здесь распишитесь, – женщина двигает по столу к этому злому мужчине несколько листов.

Тыкает ручкой в нужные места. Он раздражённо и быстро ставит роспись. Потом двигает листы в мою сторону.

– Отец… – с колотящимся сердцем поворачиваюсь я, не смея прямо задать вопрос.

– Подписывай! – давяще.

Мужчина быстро печатает что-то на телефоне, не бросив на меня ни одного взгляда. Пальцы отца сжимают мой локоть до боли. В ушах шумит, в глазах темнеет. Никакого Антона не будет, да?… Ручка в пальцах непослушно дрожит. Я что-то слепо черкаю.

– Гаранин Тимур Алексеевич, – тараторит женщина, равнодушно глядя на него, – Гаранина Ляйсан Алихановна, – переводит на меня взгляд. – Объявляю вас мужем и женой. Поздравляю с бракосочетанием. Документы можно будет забрать через неделю.

Что?!..

Глава 6

«Шахидка» (Тимур)

Я снова женат. Скоропостижно вышло… Алла меня живьём сожрёт. Нихрена, пусть терпит это временное явление. Бабки она мои любит, так пусть и обратную сторону их наличия принимает.

Смотрю на девчонку. Ну, мумия, честное слово! С ног до головы закутана в ткань, одни глаза. Остекленевший взгляд застыл в пространстве.

Она хоть по-русски говорит? И имя какое-то… С первого раза и не выговорить.

Как овцу продали. Практически по весу. Ну у них, видимо, женщины другого и не ждут. Главное, чтобы по-русски говорила. Иначе совсем тяжко будет.

Забираю наши документы себе в карман.

– Давай сумку.

Молча протягивает. Мы касаемся пальцами. Как ужаленная отдёргивает руку. Сумка падает на пол.

– Простите, – выдыхает испуганно.

С раздражением поднимаю сумку, возвращаю плащ на место. Я в бешенстве, да. Но она ни при чём здесь. Это всё Ренат! Скотина! Страшно представить, во сколько теперь эта авария обойдётся. А ещё достигшая пика абстиненция. И около десяти смсок от Аллы. А самое главное – то, что я опаздываю на сделку по «Жемчужине».

Поднимаю на неё требовательный взгляд.

– Мы торопимся.

Протягиваю руку. Понурившись, она нерешительно вкладывает свои тоненькие ледяные пальцы в мою ладонь. Веду её к машине. Открываю дверь, усаживаю на переднее сидение. Сумку – назад. Сажусь за руль, ища по инерции взглядом пачку. Телефон трезвонит. Идите все к черту!

Выжимаю газ, срывая машину с места.

– Пристегнись.

– Что?…

– Пристегнись! – набираю скорость.

Неуверенно возится с ремнём безопасности. Перехватываю из её пальцев пряжку, не глядя втыкаю в фиксатор. Твою мать, элементарная же вещь!

Боковым зрением вижу, как она нервно заламывает свои пальцы. И так тихонько судорожно вздыхает, словно очень долго плакала. Почти как моя Маруська. И меня это вспенивает ещё сильнее. Дикари какие-то! Кто так дела делает? Смотрит на меня как на чудовище, вернее, не смотрит в глаза даже. Нет, а я-то тут при чём? У меня выхода нет! А у них-то был.

– Мне, знаешь ли, эта история тоже неприятна. Я тебя в жёны не просил. Но так уж вышло. Поэтому придётся нам договориться.

– Что?

– Ты понимаешь по-русски?

– Понимаю…

– Почему всё время переспрашиваешь?

– Извините…

Костяшки, сбитые о челюсть брата, воспалились и ноют, повышая градус моих психов. Если ещё и эта проблемная окажется, я их всех поубиваю к чёртовой матери!

– Как тебя зовут?

– Ляся. Ляйсан…

– Короче… Ляйсан. Ты отправляешься в мой мир. Там мои правила. Ты должна эти правила усвоить. Первое – ты меня не бесишь.

– Что?… М… Что это значит?

– Никак не напоминаешь о своём наличии. Тебя нет! Поняла?

– Поняла, – убито.

Ну что так убиваться-то? Знала бы ты все мои проблемы! А у тебя какие проблемы? Ешь, спи, читай, телек смотри…

– Вот и умница. Ты меня не бесишь, и тогда у тебя всё будет хорошо. И у меня.

Смотрю на часы. Десять минут осталось до назначенного времени сделки. А потом у владельца самолёт до Тель-Авива – и до свидания, моя «Жемчужина».

Скидываю смс, что подъезжаю. Вылетаю на пятую полосу, на обочину, обгоняю пробку. Резко торможу на парковке. С сомнением смотрю на эту Ляйсан. Её же в машине оставить страшнее, чем ребёнка! Но и с собой в этой парандже тащить не вариант. Ещё подумают, шахидка какая-то.

– Сидишь в машине, не выходишь. Буду через минут сорок. Хорошо?

Кивает.

– Номер телефона мне свой скажи, – открываю телефонную книгу.

– Нет телефона…

– Плохо, Ляйсан! – закатываю я глаза.

– Извините, – опускает взгляд.

– Хватит, а? – становится мне тошно. – Просто посиди. Скоро приду. Воды хочешь?

Достаю пластиковую бутылку из бардачка. Её колени аккуратно отъезжают в сторону, чтобы я не коснулся их.

Это тоже раздражает, как и всё остальное. Но при чём тут она?

– Если можно…

Отдаю бутылочку.

– Музыку включить?

– Не знаю, – срывается её голос.

Достаю из кармана в сидении Маруськин планшет.

– Умеешь пользоваться?

– Умею.

Не совсем дремучая, значит, барышня. Это радует.

– Пользуйся, – кладу на колени.

Придерживает, чтобы не соскользнул.

– Вкладки только не закрывай, а то хозяйка разгневается.

Ухожу, захватив портфель с деньгами. Владелец попросил наличкой.

Пока оформляем сделку, всё время нервничаю, словно и правда оставил ребёнка в машине. Но она же совершеннолетняя барышня. Или – нет?! Окатывает вдруг меня страхом. У них, наверное, и в пятнадцать отдают с разрешения родителей. С шестнадцати так точно! Достаю её паспорт. Листаю на страничку с датой рождения. Выдыхаю. Восемнадцать. Совсем недавно… Перевожу взгляд на фотку. Там худенькая глазастенькая девочка лет тринадцати-четырнадцати. Ну, логично, да. В четырнадцать же паспорт получают? А меняют только в двадцать.

– Тимур Алексеевич, распишитесь.

Поглядывая в окно на свою машину, ставлю подписи. Отдаю деньги. Забираю документы.